О конкурсных произведениях со 101 по 120 говорят обозреватели Кубка Мира по русской поэзии Евгений Овсянников и Юлия Малыгина.
О.Е.:
Задам, возможно, неожиданный вопрос. Как Вы считаете, Юлия, возможно поэтическое развитие? То есть совершенствуется ли автор на протяжении своего творческом пути, оттачивает ли мастерство или всё заложено в нём сразу и только постепенно проявляется?
Ю.М.:
Да уж, очень неожиданный вопрос, Евгений.
Отвечу словами одного из моих учителей: «несомненно это дар, но и когнитивное усилие какое-никакое надо б делать».
Не люблю искать потенциал, если честно, интересуют сложившиеся авторы и сложившиеся стихи и нравится говорить о чём-то достаточном, потому что … зачем кого-то спасать? Лучше показать, как работают и звучат сложившиеся произведения, если понять вопрос в рамках роли обозревателя.
Наверное, и так, и так бывает, — не исследовала этот вопрос.
О.Е.:
Понятно. Просто иногда, на основе наблюдений за стихами разных авторов (речь не идёт о маститых-признанных-«классиках») в разные периоды, похоже, что можно использовать концепцию Льва Выготского — «зона ближайшего развития». С поправкой — «зона ближайшего поэтического развития». Видишь иногда, что вот здесь автор чуть-чуть не дотянулся до почти очевидной находки и т. п., но это вполне досягаемо, это в зоне его ближайшего поэтического развития (надеюсь, не будет большой наглостью с моей стороны так сформулировать). Всё это голая концепция пока и всё чисто эмпирически.
Конкурсное произведение 102. «Маленький город Ю»
Ю.М.:
По мне — что-то тут не так с регистрами, не размыкается в культуру стихотворение, а поглощает всё, что только видит, ради того, чтобы на примере простеньких соотнесений рассказать не самую интересную бытовую историю.
Евгений, а что Вас привлекло в тексте?
О.Е.:
Наблюдательность автора, умение выхватить из потока жизни ситуацию скорее типичную и воплотить это наблюдение в таком тексте.
Вот и ассоциация прилетела: «Наутилус Помпилиус», «Падал тёплый снег»:
«Их город был мал, Они слышали как На другой стороне Мешают ложечкой чай». «Они не были боги, Откуда им знать про добро и зло? Они не были боги, Откуда им знать про добро и зло?»
Нет, я тоже не считаю этот текст выдающимся произведением, да и затянут он несколько, но умение увидеть за бытовым типичное обращает на себя внимание.
Ю.М.:
Так оно-то, может, и так, только мне видится иначе — есть привычная аналогия люди=города, под которую подтянута некоторая история м+ж. История города как человека, человека как города — и … нулевое как раз авторское начало, сделано «как положено», «по мерке». Как будто шторы подшивали. Но раз видите авторское — может, там что-то и есть, что-то из области «зоны ближайшего поэтического развития».
Конкурсное произведение 103. «Трын-трава»
О.Е.:
Ещё одно стихотворение, которое выхватывает из жизни частный, казалось бы, момент и обобщает его до типичного, узнаваемого.
Продуманная композиция: текст выигрывает от контраста первой и второй частей. Автору не откажешь в поэтической наблюдательности.
Ощущение отпускной «трын-травы», знакомое читателю, и яркая, зримая, живая картина черноморского отдыха — получилось хорошее стихотворение.
Ю.М.:
Не отпускает меня понятие, которого нет на русском языке: «делать жизнь», в том смысле, что просто «жить жизнь», никаких тебе судеб мира, никаких переживаний о соседях, просто — здоровая и счастливая жизнь, для которой не важно, посреди чего она разворачивается.
Это какое-то отдельное умение, которого на русском почти и не было, а когда было — то было давно. Уметь найти чудесное в обычном — это особое умение. И что мне нравится в стихотворении — оно не встаёт на рельсы инерции: той, что страдает ли, той ли, что находится в борьбе, той ли, что упивается описанием быта.
Это ведь неуютный мир-то, «Царят дожди, земля – сырая, цветы и бабочки мертвы», — мир умерших бабочек и цветов, представляете? И вот герой убедительно рисует побег из этого мира через воспоминания, через обращение к памяти. Очень достоверная форма, в которой не тесно содержанию. Интересный представитель корпуса стихотворений про «жить жизнь».
Конкурсное произведение 105. «Зима»
Ю.М.:
Не знаю, что мной двигало, когда ставила этот текст в обзор, не помню уже точно, потому что сегодня читаю его и вижу: очень, чересчур тоскливо. Очень-очень тоскливо, заунывно даже воспроизводятся разные штампы.
О.Е.:
Стихотворение читается как баллада. Негреющая кровь, всепроникающий холод, — и снаружи, и, чувствуется, внутри. Одиночество. Это очень одинокий текст. Визуально картину подкрепляют мелькнувшие ассоциации — Брейгель, конечно, а ещё зимние сцены из «Легенды о Тиле» Алова и Наумова.
Есть авторские находки. Высоколегированный клавир роскошен.
Единственная придирка. Как-то в разговоре Вадим Жук, комментируя встретившуюся в чужом стихотворении строку «дрожание струны» чуть иронично заметил: «знаете, струна уже своё отдрожала». Мне вот тоже кажется, что закат уже своё откровил в русской поэзии, причём давно. Хотя финал убедителен и хорош.
Ю.М.:
А, точно, из-за финала и обратила внимание — эта аорта, взрезанная небокраем неожиданно хороша, как будто весь текст под неё писался. И вот с неё бы и начать:
Из аорты, взрезанной небокраем
— и была бы (возможно) более динамичная история. Ну вот, отрицала в предисловии поиск потенциала и тут же кинулась его обнаружить. Значит, в тексте есть что-то ещё, но это неточно.
Конкурсное произведение 112. «О том,кто не спасён»
О.Е.:
Хорошее стихотворение. Посмотрите: мы снова не знаем подробностей. Сам факт утраты — его можно по-разному понимать. Может быть, чувство пропало, а может быть, человек ушёл (тоже в разных значениях). Но это тот случай, когда сопричастность, эмпатия всё равно возникают. Задумываюсь: почему, как так получается? Тому причиной песня, видимо. У этого текста песенный характер. То, что может звучать сухо и неубедительно в виде нарратива, в виде песни проникает в читателя-слушателя легко. Вот какая ассоциация возникает: сцена из фильма «Три тополя на Плющихе» с Сашей (Олег Ефремов) и Нюрой (Татьяна Доронина), в которой звучит песня «Нежность» («Опустела без тебя Земля…»). Тоже об утрате, кстати. Примечателен ответ водителя такси Саши на вопрос, о чём эта песня:
— Ну там… Разве песню расскажешь?
Вот и здесь – спроси о чём, сразу и не скажешь. А объяснение любое будет хоть чуточку, но разрушающим.
Но любовь как спасение — как это верно.
PS «Калина красная» ещё.
Ю.М.:
Долго билась с этим текстом, пока не надоело. Первое — не удалось найти в фольклорных базах, что же такое пели во время распашки земли; второе — не удалось понять, почему распаханная земля ассоциируется у пахаря с утраченной любовью; третье — что всё это значит?
Календарно-обрядовый фольклор — жёсткая система воспроизведения обрядов, ритуалов, песен для того, чтобы соединяться с магическими силами. Такие песни очень прагматичны обычно, сложно представить, что пахарь поёт песню ради призывания охранительной или продуцирующей функции. Какой толк от песни «об утраченной любви»? Т.е., видимо, речь о том, что пахаря настолько потрясла утраченная любовь, что их головы напрочь вылетели все традиции, чувства правят пахарем.
И это всё, что удалось извлечь из текста, который больше похож на «клюкву», чем на что-то, относящееся к традиции, а намёк ведь именно на это, сама форма очень похожа на традиционный русский фольклор, из которого черпали многие, да вот вспомню-ка, пожалуй, Кольцова:
Песня пахаря Ну! тащися, сивка, Пашней, десятиной, Выбелим железо О сырую землю. Красавица зорька В небе загорелась, Из большого леса Солнышко выходит. Весело на пашне. Ну, тащися, сивка! Я сам-друг с тобою, Слуга и хозяин. Весело я лажу Борону и соху, Телегу готовлю, Зерна насыпаю. Весело гляжу я На гумно из скирды, Молочу и вею… Ну! тащися, сивка! Пашенку мы рано С сивкою распашем, Зернышку сготовим Колыбель святую. Его вспоит, вскормит Мать-земля сырая; Выйдет в поле травка — Ну! тащися, сивка! Выйдет в поле травка — Вырастет и колос, Станет спеть, рядиться В золотые ткани. Заблестит наш серп здесь, Зазвенят здесь косы; Сладок будет отдых На снопах тяжелых! Ну! тащися, сивка! Накормлю досыта, Напою водою, Водой ключевою. С тихою молитвой Я вспашу, посею. Уроди мне, боже, Хлеб — мое богатство! 1831 г.
Загадочной осталась идея и всё прочее текста 112.
О.Е.:
Может быть, Юлия, мы напрасно пытаемся привязать этот текст к фольклору? ) Он не в фольклорной оптике считывается. ) Близость к фольклору — это внешнее, мне кажется. Здесь два-три шага назад сделать нужно.
Ю.М.:
Не согласна, Евгений, форма напоминает о фольклоре, значит нужно понимать, что рискуешь превратить текст в Надежду Кадышеву (в лучшем случае). Лексика — снова не двадцать первый век: «пахарь», «не сахарна», «горечью благой», — ну откуда ещё это «горечью благой»?
Пахарь (!) распахивает … тоску (!)
В этом году вспашка земли не прошла мимо меня, на половине участка росла луговая трава, последние лет десять, а на другой половине — сорняк. Вот сорняк мы убрали и землю прокультивировали, а с луговой травой справились только под зиму, приехал огромный трактор с плугом или чем-то другим, нарезал землю и перевернул, теперь трава там перегниёт за осень и можно будет по лету сеять. Трудно представить себе эту форму (форму текста) рядом с таким трактором, который приезжал на мои двадцать соток, но трудно и рядом с лошадью представить, это такое дотракторное время, когда пахали на быках да лошадях, а то и на себе. Почему «пахарь» поёт «посевную песню»? Это библейский какой-то мотив про семена?
Да нет, вроде. Почему «посевная» от «пахаря», а не от «сеятеля»? Ничего не понимаю, и почему не фольклор бы слышать — тоже не понимаю, если честно.
… в своих поисках дошла до киберленинки и там обнаружила научную статью о средневековой поэме, в общем, дела давно минувших дней, преданья старины глубокой и текст не убеждает, что это всё время … ай, и ладно. Не убеждает, и не убеждает, подумаешь.
О.Е.:
Юлия, сомнения понятны. Но есть и контрсомнения.
Во-первых, форма главнее содержания? 🙂
Во-вторых. неблагодарное это дело — пытаться искать противоречия между «пахарь» и «посевная (песня)». Потому что те несоответствия, которые Вы видите, это про современное фермерское хозяйство. Пахарь и сеятель как бы в одном лице раньше были, разве нет? ) — если текст кажется близким к фольклору. Ну а если мы видим современные агротехнические тонкости, то и не держаться бы нам за фольклор, может быть? ) Мне кажется, здесь лучше определиться в ту или иную сторону.
Ю.М.:
Нет, это разные роли одного человека, понимаете? Это как курицу, которая уже не может нести, назвать несушкой, по старой памяти. Пахарь — пашет, сеятель — сеет, жнец — жнёт; это же пространство стиха, где каждое слово зачем-то нужно.
Зачем «пахарь» сеет? Мы читаем стихотворение, а не агротехнический сборник или сборник песен. Это ни к чему, понимаете, ну вот ни к чему не относится, ни с чем не соотносится, это просто слова в случайном порядке.
И вопрос один: зачем я пытаюсь это доказать? Пойду дальше, потому что объём слов сильно превышает ценность сего текста. Ну, или я так и не поняла, чем он хорош.
О.Е.:
И всё же не вижу проблемы увидеть в этом человеке и пахаря, и сеятеля. Перечитал текст. Так пахарь сеятелем и не назван. ) Он поёт посевную песню — это нормально, это о том. что предстоит дальше — сев, которым он же и будет заниматься, видимо. А во время сева и об урожае песню может спеть. )
Но в любом случае спорить более не буду об этом стихотворении.
Конкурсное произведение 113. «Особенности почерка»
Ю.М.:
Очень старательно написанное, абсолютно прозрачное стихотворение. Да и добавить нечего, если честно. Умение писать — налицо, другое дело, что не очень индивидуально, но качественной массовой литературы так мало, что радуешься каждому проблеску.
Хорошо разработанная советской разрешённой традицией поэтика, понятно, «что», «зачем», «почему», «что почувствовать», — очень хорошо, что есть такие стихи. Как часто говорят: «дайте нам что-нибудь для простонародья», — ну вот, вполне хорошо и мастеровито, и в пир, и в мир, что называется.
О.Е.:
Не знаю, насколько моё утверждение соответствует действительности. Пусть местные старожилы меня поправят, если что. Но этот текст мне кажется очень кубковым. Мейнстрим КМ. Выполнено старательно (какое точное слово!). Аккуратно так. Хорошо? Да. Ну и всё, пожалуй. ) Для меня слишком очевидна попытка удержаться в «зачётных рамках». Дыхание не перехватывает. Но стихотворение, повторюсь, хорошее.
Конкурсное произведение 115. «Осенний вечер»
О.Е.:
Автор понимает, что выразиться лучше по-своему и пытается это сделать. Заметно торопливое насыщение текста средствами образности, причём наличие образа, похоже, иногда оказывается важнее его уместности. Тем не менее, стихотворение обращает на себя внимание.
Ю.М.:
В выражении «по-своему» и есть основная задача. Ну, если не вести речь о коллективном сетевом поэте, без конца мелющем чепуху или не вспоминать о том, что иногда хорошими стихами считались те, что наилучшим образом соответствовали образцам.
В стихотворении нас много чего ждёт, оно стремительно и неожиданно, ждёт и симпатичный мох: «ты за бордюр судьбы зацепился мхом», — представляете, а ведь это как раз современный субъект, у которого нет представления о грандиозном себе, а есть представление о том, что он — часть природы. Это ведь об этом, на самом деле.
И действительно, так надоели антропоморфизмы и грандиозный человек, что уже стихотворение, мимо которого в иных условиях бы прошла, вдруг оживает. Под «иными условиями» подразумеваю не качество конкурса, а засилие стихов с человеком-переустроителем-мира, куда не приди, хоть на пресловутую стихи.ру, хоть в «Журнальный зал».
Если искать параллели, то по духу похоже на Лукьяненко, вроде «Ночного дозора», или на другие постапокалиптичные миры. В этом мире Бога нет, но есть его возможность, а значит Он есть; в этом мире утверждается модная современная нью-эйджевская философия, в рамках которой можно смешивать все религии в котёл; в этом мире всё взаправду и есть ещё пространство для новых открытий «мчишь на границу мира в пустом трамвае» — это очень круто.
Пусть маленькое, но всё ж необщее выражение у текста есть, просматривается авторское начало, авторское мировоззрение, предпочтение, вкус. Помнится, с Петрой про такие стихи говорили как про образчик «магического реализма», — голос только конкретный не очень знаком.
Надеюсь, это кто-то юный и он кристаллизует метод и такая поэтика обретёт лицо, фио, биографию. (Или — она кристаллизует метод, или — гальванизирует).
Какая Юля отрицала поиск потенциала?
Конкурсное произведение 118. «Заговаривание пустоты»
Ю.М.:
Название категорически не нравится, не понимаю, как его пристегнуть к интерпретации формы, а сам текст звучит как монолог в тёмной-тёмной комнате, знаете такие монологи, когда человек сидит и просто говорит в камеру и все понимают, что он просто сидит и просто говорит в камеру не совсем свой текст.
Часто обращаюсь к тематике ужасного, так вот Дилан Тригг исследует ужас, определяя его как «переживание себя как другого», и в тексте есть такое переживание: герой выходит из себя и видит себя и мир.
Такой текст-снуд, бесконечное повторение одного и того же, как в дне сурка, — но разве эта форма не метафорична по отношению к жизни, которая часто выглядит дом-работа-дом-дом-работа-дом, здесь у нас другая цикличность: из_себя-в_мир-в_себя-из_себя-в_мир-из_себя и вопрос — возможен ли реальный выход из себя и реальное рассматривание вещей, которые «потеряли человечность», это видимо «не опосредованы человеческим сознанием» и «вещи сами по себе».
Очень интересный текст, с которым можно долго разговаривать, рассматривать его, находя всё новые параллели из современного мира и этим он и современен, а не профанным «ой, похоже верлибр, точно похвалят». Нет, так себе «верлибров» на портале полно. Хорошее стихотворение, с пустотой только неясно, но возможно, что текст обращается к какой-то философской работе, ныне любят философы креативить, так одна модная ныне работа спекулятивного реализма называется «Динамика слизи», но опознать точно не могу, увы.
О.Е.:
Совершенно не понравилось, честно говоря. Извините, автор. Юлия, не знаю, как можно с этим текстом разговаривать. ). Этому тексту, похоже, не нужен собеседник. Он полностью замкнут в себе, это внутренняя речь. Не верится почему-то в этот безэмоциональный «выход из окна». Но, возможно, это медитативный текст, своеобразный долгий рэп, и относиться к нему нужно соответствующим образом?
Вот настоящий «выход из окна», это «Зимовье зверей», Константин Арбенин:
Выпадая из окна, Оглядись по сторонам. Если кто-нибудь внизу, Есть опасность, что спасут. Коль душа и тело врозь, Оторви одно, да брось. На дорожку посиди - И лети, лети, лети До первого солнца, до первой крови, До первого снега последней любви, Лети, напевай мелодию боли, За пазуху неба лети — и живи, Глотками, слогами, раскатами грома, Раскрыв парашютом шальную мечту, Лети, улетай к последнему дому, Придумывай песни и пой на лету. Выпадая из окна, Погляди: кругом весна! Лёд растаял и в лесу По берёзам льет слезу. Улетая в эту даль, Забери с собой февраль, А кровинки на ветру Я в картинки соберу. По первому следу, по первым лужам, По первому зову озябшей души - Лети, согревай постылую стужу И белые рифмы на землю кроши, Лазоревой стружкой, изящной пеной, А там облаками — на перекладных, Лети, распрямляясь басовою веной, Минорным аккордом — и прямо поддых. Выпадая из окна, Вспомни дом, где спит она, - Спит и видит в полусне Тень полёта на стене. Зацепившись за балкон, Опровергни этот сон, Напоследок пошути - И лети, лети, лети <...>
Ю.М.:
1:1 за пахаря того, который вырос из лирики достопамятного Ромуальдыча. Форма невероятна важна, особенно в нашем нелёгком деле, которое сильнее других занятий сохраняет память о себе, память формы в том числе. У этого стихотворения нет памяти формы, а форма — есть, всё в нём на месте, читать — очень интересно. Ну, мне. Хорошо, что мы с Вами разные читатели, наш общий читатель многое приобретает от этой разности, это здорово, мне кажется.
Е.О.:
Да, согласен. Сам собирался об этом сказать: хорошо, что наши точки зрения не совпадают. Надеюсь, что одна точка зрения будет ближе одному читателю, а другая — другому.
Вместо заключения:
О.Е.:
Очень порадовало разнообразие стихотворений. ) Одно противопоставление проявилось отчётливо: «частное — типичное». Знаете, кое по чему скучаешь. Это субъективно, но и объективно тоже: реже такие стихи встречаются. По этой причине, но и не только, мои фавориты в этой двадцатке:
105. «Зима» (за высоколегированный клавир).
112. «О том, кто не спасён» (за бережное отношение к традиции и любовь как спасение).
Ю.М.:
Ё-ху, а в сегодняшнем обзоре встретились совсем полярные мнения и это — то, что ценю. Не знаю, к чему мы придём в финале обзоров, но к чему-нибудь придём. К финалу — как минимум.
