О конкурсных произведениях с 341 по 360 говорят обозреватели Кубка Мира по русской поэзии Евгений Овсянников и Юлия Малыгина.
О.Е.:
Мы очень о многом уже поговорили, множества тем коснулись так или иначе. Юлия, а за пределами галактики КМ что из прочитанного за последнее время показалось Вам интересным, удивило, привлекло? Перекликается ли каким-либо образом прочитанное с конкурсными произведениями? Есть ли книги, ожидающие прочтения?
Ю.М:
О, такой список огромен, иногда кажется, что неисчерпаем. В выходные надеюсь забрать книгу Чарльза Симика, думаю, что сразу и прочту (после всех обзоров наших, конечно).
Сейчас читаю Франсуа Федье «Мир спасёт красота» в переводе Петра Епифанова, чтение и трудное и лёгкое одновременно, нравится следить за мыслью Федье, пока трудно понять, насколько это «мои», что называется, размышления, т.е. насколько близки, но это красивое эссе.
«Уметь ПРИВЕТСТВОВАТЬ красоту есть не что иное, как поддерживать в целости и сохранности, во всей чистоте ту незримую гармонию, в которой бьётся сердце мира».
Франсуа Федье «Мир спасёт красота»
На полке для чтения лежит книга Игоря Булатовского, меня так поразило его стихотворение, встреченное в ленте facebook, само ощущение от стихотворения, что решила побольше прочесть. Теперь читаю с удовольствием. И Бодлер за переводом Игоря же Булатовского (ещё до того купила книгу, как о ней высказался Игорь Гулин в «Коммерсанте»), надеюсь, Булатовского начнёт читать большая аудитория.
Поразительным образом оказывается, что тематически и просодически привычное чтение не совпадает с текстами, которые встретила на Кубке и каждый раз приходится спрашивать себя: «это хорошо или плохо?»
Вот, в выходные опять пойду в среду т.н. «барных поэтов», интересно, какие изменения произошли за год.
Нравится, иными словами, постоянно испытывать свой вкус и оттачивать личные представления о прекрасном и возвышенном.
А Вы что читаете сейчас, Евгений? Отличаются ли стихотворения, которые читаете, что называется, «для себя»?
О.Е.:
Дмитрия Быкова. На днях закончил читать первый том, «Время потрясений» (1900-1950), сейчас читаю второй, «Время изоляции» (1951-2000). Двухтомник построен интересно: одно литературное произведение — один год. Привлекает уровень обобщения, взгляд с высокой точки, охват больших временных интервалов.
На Быкова отвлёкся от подаренного старшей дочерью ещё на прошлый Новый год трёхтомника Лю Цысиня: «Задача трёх тел», «Тёмный лес» и «Вечная жизнь смерти». Современная китайская фантастика, в которой Лю Цысинь — практически классик. )
Wait list огромен. Василий Аксёнов мной не дочитан, что-то из раннего, что-то из позднего.
Помню, как застал меня врасплох вопрос Евгения Сулеса на «Турнире поэтов»: «Что для Вас Серебряный век?». Правильный ответ: «Праздник, который всегда с тобой».
Читаю Евгения Чигрина, земляка Олега Хлебникова. Перечитываю Виталия Кальпиди, Ивана Жданова, Дилана Томаса. Всегда под рукой книги Юрия Арабова, Нины Искренко, Александра Ерёменко, Сергея Гандлевского, Игоря Иртеньева…нет, я этот список закончить не смогу. )
«Журнальный зал», конечно.
Чем отличаются стихотворения, которые читаю для себя? Пожалуй, тем, что авторы в них словом дорожат. Вот это, наверное, главное. Дорожить словом.
Конкурсное произведение 343. «Трое»
Ю.М.:
Мне кажется, что текст увлекается всеми этими внутренними перечислениями. Поразительно, что внутри говорящего — Бродский, Мандельштам и Гумилёв.
Что-то вдруг вспомнились байки про пересчёты поэзии: то у Ахматовой в дневнике, то у Пастернака «Нас мало. Нас, может быть, трое», где подразумеваются то ли круг «Центрифуги» — Аксёнов, Бобров, Пастернак, то ли (поздняя версия) Аксёнов, Маяковский, Пастернак, то ли …
… где-то встречала, что русская поэзия так и не вышла из звучания четырёх: Ахматовой, Мандельштама, Гумилёва, Цветаевой (иногда в четвёрку заносят Георгия Иванова, Владислава Ходасевича и Бориса Пастернака).
В любом случае, мне трудно проникнуться текстом и из-за скучноватой композиции и из-за фамилий, (почему не современники?), и из-за интонационной ровности, как-то всё слишком гладко, а где не гладко, так не как-то удивительно, а очень привычно.
О.Е.:
Замечательное. Всё в этом стихотворении есть: тонкая, мягкая ирония, выверенная композиция.
Хорошее стихотворение. Спасибо, автор.
Конкурсное произведение 344. «Summer»
О.Е.:
Стихотворение, к которому нет никаких вопросов, только вполне доброжелательные комментарии. )
Читается как рэп, ненавязчивый, медитативный даже, суггестивный, за счёт слов, заканчивающихся на «-сами», аллитерирующихся с Summer. Чёткая композиция с делением текста на три части: первую, «прошлое», вторую — стоп-кадр, полароидный снимок, и третью — «сейчас». Небеса в прошлом синие и открытые, в настоящем — закрывающиеся сразу после полуночи. Воспоминания буквально накрывают-кроют лирического героя, но возврат в прошлое-разворот невозможен из-за двойной сплошной непересекаемой полосы. Убедительное, хорошее произведение. Спасибо, автор.
Ю.М.:
Евгений, да оно — да, без вопросов. И это-то и напрягает, ну ностальгия, ну сожаление, ну да, лирическая героиня, но … наверное, про такое и говорят: «настроенческие стихи» и у меня совершенно не то настроение.
Если смотреть с оценочных позиций, то и оценить как-то не могу: ну, стихотворение, ну, нормально написано, ну … и всё.
Конкурсное произведение 346. «Так и уйдёшь»
Ю.М.:
Интересно выстроенное стихотворение:
Дуб не сбросил листву – так и уйдёт в зиму.
ждёшь, что будет описание природное, но взгляд переводится на «ты» и в следующих трёх строках разыгрывается перевод с мира природы на мир человеческий (но — человеческий ли?)
Так и уйдёшь в зиму. Так и уйдёшь — в траву, выпьешь сырой воды,
а следующие две строки подтверждают: да, мир человеческий
станешь смотреть в небо.
а потом переводится взгляд на «дерево» и вот, что важно — это не антропоморфный перевод в духе 19 века, ведь смотреть может не только человек, более того, смотреть может не только кошка. А дальше идёт расшатывание вертикали и горизонтали, с финальным вопросом.
Станет смотреть в небо Дерево. И следы чьи-нибудь лягут вдоль, заживо вмерзнут в почву – кто-то здесь в одиночку будет вышагивать боль, будет вынашивать боль, будет выхаживать боль. Листья шуршат вверху – выше один лишь ветер.
Вопрос звучит антропоморфно, всё-таки «ответить за всё», тем паче «честно», — это уже 100%-человеческое дело, но этот вопрос не надавливает через грандиозность говорящего, потому что вопрос обращён как вовне, так и внутрь.
Кто бы за всё ответил честно, как на духу.
О.Е.:
Интересно, найдётся ли кто-нибудь, кто скажет: «А дуб-то голый!»?
будет вышагивать боль, будет вынашивать боль, будет выхаживать боль.
Без этих громкостей и повторов, видимо, нельзя. Что ж, автору виднее.
Конкурсное произведение 352. «Отсрочка»
О.Е.:
Внушает уважение достойный замысел. Из понравившегося — строки
«играем в прятки все играют в прятки»,
афористично характеризующие эпоху.
Понимаю, что длина текста в каком-то смысле соразмерна его жанру, биографическое стихотворение не может быть коротким. И всё же оно кажется затянутым. При этом работа выполнена большая, несомненно.
Ю.М.:
Недавно с курсистами «Курсов Курской» выясняли, как можно охарактеризовать современную литературную ситуацию, помимо всего обычно звучащего, мы выявили: усталость от речи (на человека в день сваливается до 4 тысяч сообщений от брендов) и преобладание насмотренности перед начитанностью у молодых людей, т.е. преобладание кинематографического и визуального рядов перед словесным (со всеми составляющими словесного).
Поэтому, пусть бы я и активно всегда протестовала против объяснения стихотворений через сравнение с кино, всё же напрашиваются параллели, может, потому что их можно провести.
И если существуют doc-стихотворения, то почему бы не быть и стихотворениям по мотивам биографии какой-то знаменитости, по-моему это называется «байопик». Но от стихотворений, всё же, хочется взлёта, а не существования в режиме безбюджетного сценария, т.е. какого-то выхода за пределы «байопика» и вот здесь есть задел для этого, в строках, которые отметил Евгений:
играем в прятки все играют в прятки
Не про отсрочку смерти бы, а про вот эти прятки, в которые мы все играем, и тогда выход за пределы биографии вполне осуществился бы, текст бы стал больше себя.
Конкурсное произведение 355. «Бариста–блюз»
Ю.М.:
Повторюсь в оценке: занимательное стихотворение, привлекающее разными звуковыми играм, вроде «мело–малость», правда, мешают чтению тире вместо дефисов, графическая часть чуть-чуть подкачала.
Есть здесь и привычная ирония (именно в привычном ключе и решённая), и привычные игры, но — именно такие стихи (как мне кажется) и составляли плоть и кровь «сетевой литературы» допандемийного периода. Но как звучат сейчас все эти игрушки?
Думаю, что успокоительно, потому что пусть и продуманная живость, но всё же наличествует.
О.Е.:
Что-то в нём есть, в этом стихотворении. Уверенная интонация и внешняя слаженность, вот что можно причислить к достоинствам стиха.
Противостоит слаженности некоторая мозаичность. Почему слаженность внешняя? Потому что встречаются семантические пустоты, например «нет ничего надёжней нелюбви». Звучит афористически, но есть ли за этой формой содержание?
Нет, пожалуй, не готов я восторгаться мело-малостью и «заключить в красивые слова» впечатления от поэтических стразиков в виде «мерцаниетворящего стробоскопа».
Конкурсное произведение 358. «Когда ты пишешь»
О.Е.:
Совет хорош дающему. Инквизиторский синтаксис с обилием местоимений, в которых тонет этот текст.
Странная пунктуация: лишняя запятая после слова «повод» в первой строке, открывающая скобка перед «ава», а закрывающей далее нет нигде.
Автор так и не определился, использовать «ё» с точками или без точек. «ё» встречается несколько раз, после этого «берет еды» — лиргерой берет вместо шляпы для подаяний использовал? «берет вперёд» — это как читать? «Пол шага»? Точно не «полшага»?
Презренья килограмм — это не фунт изюму, конечно. И всё же, почему именно килограмм? Не фунт, не центнер, не тонна?
Небрежный текст. Читатель — необязательно внешний, может быть и внутренний, если лиргерой обращается к самому себе — заслуживает большей аккуратности. Извините, автор.
Ю.М.:
Я настроена позитивнее, но с беретами еды, такси и «вперёд» надобно что-нибудь делать.
Что привлекло в этом тексте? Честность. А честность всегда подкупает, вспоминается сразу книга Алексея Сальникова «Опосредованно», тягучая и мистическая.
Вот как будто Лена (а она, по-моему Лена) взяла и написала одно из своих первых стихотворений.
Конкурсное произведение 359. «Не сказка не о рыбаке»
Ю.М.:
Здесь есть удивительная нота, которая звучит вполне себе в духе времени: к ощущению, что раньше трава была зеленее, подмешана веская причина. Отец говорящего (говорящей?) «Жил, как будто на Марсе. В то время как я — на Земле.»
Можно ли прочесть эту фразу, как фразу не о конкретном отце, а об общем? Да, думаю, мне это удалось.
О.Е.:
Да, фраза хорошая. У Дмитрия Курилова есть очень созвучная этой фразе песня:
Один мой знакомый, бросая жену, Детишкам сказал, что летит на Луну, И дети вторую неделю подряд Подолгу в вечернее небо глядят – Им в небе мерещится лунный ландшафт, И в жёлтом скафандре лихой космонавт. Он ходит, карабкаясь на валуны, И машет рукою с далёкой Луны... А тот космонавт не бывал на Луне – Сидит он на дне, утопая в вине, И переживает, что бросил жену, И воет и лает в окно на Луну. Его утешает чужая жена, Которую тоже сломала Луна. Она ему лунные песни поёт И лунному мальчику спать не даёт! А там, в небесах, в наплывающей мгле, Летает разлука на лунной метле, Луной ослепляя любимых людей, Мужчин оставляя без жён и детей. А дети не спят, дети верят и ждут, Что толпы лунатиков с неба сойдут, И от телевизора ждут новостей, Всё больше похожи на лунных детей…
Вместо заключения:
О.Е.:
Увы, немного оказалось в этой двадцатке текстов, в которых авторы по-настоящему дорожат словом. Отмечу в качестве фаворитов стихи:
Ю.М.:
Можно, конечно, побрюзжать, что вот-де ничего не прибавляет это чтение потока, когда неструктурированных и любительских текстов — большинство. Но разве не сама жизнь это? Ведь каждый создатель текста — потенциальный читатель, а значит рано хоронить логоцентризм.
Так почему-то получается, что в центре внимания — кино, вот и профанные и вполне себе профессиональные критики начинают объяснять стихотворения кинорядами и картинками, но с тем не могу согласиться.
А вот с утраченным логоцентризмом могу, однако не оплакивая, а рефлексируя в зоне “что делать?”
Пока, в данную секунду времени — читать дальше, вместе с вами, дорогие друзья, и с Вами, Евгений и делать это буквами, пусть бы и на экране.
